Группе "Би-2", например, по его воле пришлось сместить выступление на день назад и выступить в программе "дискотеки". На этот демарш "Би-2" ответили резким выпадом. Во время исполнения песни "Революция" на сцену вышли стриптизерши в футболках ДДТ. Девушки разорвали их, и на обнаженных бюстах обнаружились надписи "Би-2".

ДДТ же сыграли мощнейший двухчасовой сет, в котором дремучий загруз песен с последних альбомов чередовался с разгульными хулиганскими блоками "старенького", а мрачный индустриальный звук гитары Алексея Федичева – с соло свингующего трубача Ивана Васильева. Правда, "принципиальность" господина Шевчука несколько напомнила "эффектный" жест Земфиры, приказавшей во время недавнего выступления для "Наших" на Селигере убрать со сцены символику движения. Но все же в чем нашим главным рокерам не откажешь, так это в умении взбаламутить самое безмятежное болото.

После концерта ДДТ в Юрмале у Бориса Барабанова ("Коммерсантъ") возникли вопросы к лидеру группы Юрию Шевчуку.

– Как вас занесло на фестиваль Игоря Крутого?

– Мы здесь сами по себе, мы никак не связаны с фестивалем "Новая волна". На фестивале Игоря Крутого мы не выступали, это Слава Бутусов выступал на фестивале Игоря Крутого. Мы давно не были в Риге, очень хотели здесь выступить, а возможностей других не было. Для Риги это очень важно, во всяком случае для тех людей, которые говорят по-русски.

– Вы сыграли ту программу, которую сейчас показываете в турне, посвященном 25-летию ДДТ?

– Нет, вообще программа идет три часа, мы многое сократили, но нам нужно было дать возможность сыграть нашим друзьям – группам "Пилот", "Бутч", русскоязычной группе "Авеню" из Эстонии, это наши протеже. Мы попытались скомпоновать мини-рок-фестиваль, чтобы были нормальные артисты.

– Говорят, вы очень серьезно прошлись по списку групп, которые вам предложили изначально для этого вечера.

– Я всегда очень серьезно прохожусь. Сцену делить – все равно что котелок с кашей – с врагом или с каким-нибудь козлом не будешь. Должны быть какие-то братки по духу.

– "Би-2" – не братки по духу?

– Ну, что вы. Я кошек люблю, но, когда они на сцене, это не для нас. Не для моих ушей, по крайней мере.

– Как проходит тур?

– В Питере был шикарный концерт, в Уфе. В Уфу привезли 300 кВт звука, 10 трейлеров с аппаратурой. Полгода мы готовили эти концерты, очень много энергии потратили. Теперь покажем эту программу на "Нашествии". Как вам программа, кстати?

– Мне показалось, здесь жизнь поблагополучнее и более сложные песни слушались тяжеловато.

– Мы не стали от них отказываться. Мне все же кажется, что здесь многие люди тяжело живут. Выживают, скажем так. Ни гражданства у них, ни работы, ни хрена. Я знаю таких людей. Мы в общем-то к ним в первую очередь приехали.

– И в песне "Это все" не обошлось без вашего традиционного лозунга "Берегите русский язык!". Здесь это, конечно, звучало по-особенному.

– Конечно, это было специально сказано. Не преминул. Хотя я вообще не особо хулиганил, мог бы сказать и резче. Ну мы здесь все же в чужой стране, кидаться лозунгами как-то неприлично. Так что объяснялись мягко, лирично, по-русски.

– Вы следили за тем, как развивались события вокруг грозненского рок-фестиваля?

– То, что там было устроено, это, конечно, не по-нашему. Вот здесь нас ничего не ломает, а там нас ломало все: и набор артистов, и сама вот эта показуха, что там тишь да гладь. Это же не так. Вот никто и не доехал туда. У нас в Чечню свои тропы. Все-таки ездить в Чечню с фанфарами, брать с собой по 250 журналистов с зарплатами по 50 тыщ баксов "за героизм" – это как-то нехорошо, неприлично. Надо туда, конечно, ездить, там много людей страдает. Ну так взял гитару, да поехал. Посмотрел, поговорил с людьми, попел. Себе душу размягчил и людям помог. Там порой просто доброго слова людям не хватает, они там чувствуют себя изгоями, брошенными. Это тонкие вещи, их надо понимать, чувствовать. А строить там бассейн – ну это кошмар какой-то.