Известно, что Юрия Башмета связывают с композитором, народным артистом России, профессором, завкафедрой композиции Московского консерватории и худруком Московской филармонии Александром Чайковским долгие творческие и дружеские отношения. Кажется, ни одного фестиваля или юбилейного концерта Башмета не обходится без исполнения старых или новых произведений Чайковского. Вот и на этом Зимнем фестивале в Сочи уже показали премьеру спектакля «Свидание в Москве» на его музыку, да и на открытии фестиваля сыграли его «Маленькие кубанские вариации». Кроме того, Чайковский традиционно возглавляет жюри конкурса молодых композиторов в рамках фестиваля, привозит своих учеников и фаворитов, - словом, он неотъемлемая часть самого фестиваля Башмета.

Александр Чайковский

Но тут все иначе. Камерный органный зал, и произведения только Чайковского. Автор в зале. Юбилей камерного размаха (хотя без оркестра все-таки не обошлось). И акцент на вокальные камерные произведения разных лет в исполнении оперных звезд, именно что оперных, а не камерных, - это стало изюминкой всего концерта.

Наталья Петрожицкая

Стартовали со студенческого произведения Чайковского «Французские песни-баллады XVI-XVII веков» на стихи французских народных песен в переводе Ильи Эренбурга. Солистка «Стасика» сопрано Наталья Петрожицкая и чудесный, тончайший интерпретатор камерной музыки пианист Алексей Гориболь. И вдруг поначалу как-то все не задалось. С первой же ноты у певицы не получилось попасть в тон — голос Петрожицкой звучал как-то гимново жестковато против нежнейших фортепианных трелей и опеваний Гориболя. И все оставшееся время в «Возвращении моряка» певица пыталась вернуться к бельканто, к легкой напевности, явно подразумеваемой в шестидесятнической музыке Чайковского. И ей удалось это сделать уже к ближе к коде первой песни, целиком пожертвовав дикцией, увы.

Алексей Гориболь

Другие песни прозвучали гораздо более гармонично, благо Чайковский в «Песнях» для создания контраста к нежной напевности не раз переходил к напористой речитативности раннего Шостаковича. Словом, Петрожицкая вырулила куда надо, при чуткой помощи партнера Гориболя.

Наталья Петрожицкая

Наталья Петрожицкая и Александр Чайковский

На вопрос ведущей концерта, питерского музыковеда Елены Истратовой о том, что закладывалось автором в симфониетту для двух фортепиано и камерного оркестра с необычным названием «Прощание с XX веком» (2004), о чем ему думалось, композитор подошел к микрофону и иронично признался:

«Я ни о чем не думал. Ни с кем не прощался. Был заказ, мне пообещали деньги, хорошие деньги. Почему не написать? Готовилась выставка художника Виктора Кротова, он давно живет за границей. У него была огромная картина «Предчувствие конца XX века», она такая в духе Дали, масса исторических фигур на полотне. И было решено, что надо на выставке около этой грандиозной картины исполнить премьеру. Красивая идея, я согласился и подписал договор. Написал симфониетту, хотя ее скорее можно назвать камерной симфонией. Но я назвал симфониеттой аккуратно, чтобы не испугать заказчика словом симфония, и что я потребую очень много денег. А симфониетта — намек на то, что это все-таки немаленькое произведение, и надо все-таки хорошо заплатить. Больше я не думал ни о чем! Но я специально писал это под пианистов Алексея Гориболя и Полины Осетинской, которые планировались на премьеру как солисты. И главной творческой задачей для меня было то, чтобы им эту музыку интересно было играть».

Александр Чайковский рассказывает

В этот раз Полины Осетинской не было, партнером Гориболя стал молодой пианист, лауреат международных конкурсов Павел Коновалов. И, возможно, мы услышали совсем другое произведение, потому что опытнейший Гориболь немедленно начал тянуть одеяло на себя. Это было хорошо и разумно, но вот полноценного дуэта двух роялей (кстати, к штатной новенькой Yamaha подкатили старенький Bechstein) в этот вечер так и не прозвучало.

Алексей Гориболь

Роль камерного ансамбля исполнил усеченный состав Всероссийского юношеского оркестра Башмета под дирижерской палочкой эквадорца Фредди Кадена, давно работающего с этим коллективом. Кадена, очевидно, понимал, что спасти расползающуюся духовую секцию оркестра невозможно никак, иначе чем объяснить его абсолютное спокойствие и отсутствие даже попыток сбалансировать звук? А ведь на сцене — практически дети, им реально нужна помощь тут же на сцене. Спасали только струнные группы, они звучали чисто и вели весь звук коллектива, стоит отметить и перкуссию, очень важную именно для этого произведения, - ритм держался безупречно.

Фредди Кадена

Алексей Гориболь явно получал удовольствие от написанного Чайковским. Не то, чтобы для 2004 года это была прорывная музыка, конечно, нет. Скорее наоборот, маститый композитор блистательно скомпилировал все тренды XX века, включая Губайдуллину и британский минимализм через призму классики начала века — Прокофьева, Скрябина, Мосолова… Сквозной линией проходит колокольный звон (очевидно, это как-то связано с содержанием картины). Для пианиста тут масса возможностей для интерпретации. Это привычная для Чайковского эклектика, жирно выписанная, и пианистам тут есть, где развернуться.

Борис Березовский

Абсолютным сюрпризом концерта стало появление незаявленного ранее прекрасного пианиста Бориса Березовского. Фортепианная сюита «Дансинг», включая четвертую часть под названием «Рок-токкато», - не самое известное произведение Чайковского, и это признание в любви новоорлеанскому джазу. Сквозной темой тут является регтайм (ну какой же пианист не любит регтайм?), но без Гершвина и прочих академических переосмыслений американской музыки не обходится, конечно. Борис Березовский играет джаз именно что академично, без привнесения духа свинга, - и это отдельное удовольствие. Блистательная техника Березовского позволяет пульсацию джаза сделать ощутимо полновесной, с миллиардами оттенков и полутонов. Отсылки к Армстронгу и Гершвину звучат искристо и освежающе.

Борис Березовский

К тому же Березовский привез сюда своего протеже, 10-летнего пианиста Льва Бакирова из Перми (Березовский упомянул, что и с Чайковским он познакомился именно в Перми), и предложил сыграть ему две коротких пьесы «Жаворонок» Глинки и виртуозный этюд Шопена. Мальчик буквально поразил! Какая культура звукоизвлечения, какая техника, какова нюансировка… Буквально самородок.

Лев Бакиров

Какая удача, что Борис Березовский взял кураторство над этим талантливым юным пианистом! И это было открытие нового чудесного пианиста, запомним его имя: Лев Бакиров, участник программы «Новые имена», обладатель Гран При многих конкурсов.

Лев Бакиров

Совершенно особенным апофеозом концерта стал цикл на стихи русских поэтов (Блок, Есенин, Зиновьев, Ахмадуллина, Бродский) под названием «Из жизни петербургской актрисы». Актрисы! Поет прима Михайловского театра и «Метрополитен-опера» меццо Олеся Петрова именно как оперная актриса. Роскошный тембр голоса, полетный звук и невероятная психологичность пения. Трагические по сути стихи (только «Ни страны, ни погоста...» Иосифа Бродского чего стоит) спеты тончайше артистично, до слез, - кажется и сама Олеся не раз смахнула предательскую слезу с глаз. Безупречно изысканное пение. Потрясенные зрители даже перестали аплодировать между частями.

Олеся Петрова

А завершить решили все-таки «Белым романсом» из музыки к спектаклю «Провинциалка» по Тургеневу. На сцену вышли все участники концерта, дуэт Олеси Петровой и Натальи Петрожицкой сложился как нельзя удачно — голоса сливались наилучшим образом. Особенность «Белого романса» в том, что после вполне себе привычной структуры русского дворянского романса через чеканящие октавы рояля вдруг начинает звучать стилизованная мелодия «Порги и Бесс» Гершвина (опять он!), и это звучит не как чужеродное тело внутри романса, а как допустимая вольность ритмики. Приятное завершение авторского вечера Александра Чайковского.

Вадим ПОНОМАРЕВ
Фото: Алексей МОЛЧАНОВСКИЙ, пресс-служба РКА

Лев Бакиров

Лев Бакиров и Борис Березовский

Квинтет New Life Brass создан в 2009 году выпускниками Гнесинки, и в том же году стал обладателем Гран-при международного конкурса в Санкт-Петербурге. В 2011 году - Гран-при конкурса в рамках "Оркестровые ассамблеи" в Москве. В 2012 году ансамблю присвоено имя выдающегося российского трубача Тимофея Докшицера. А в 2013 года участники ансамбля стали артистами компании Yamaha, большинство играют в оркестре Большого театра. А выступающий на этом концерте как приглашенный солист Владислав Лаврик — трубач в РНО, основатель фестиваля Brass Days и просто один из самых знаменитых трубачей в стране (второй известный, Вадим Эйленкриг, тоже через пару дней сыграет на ярославской сцене).

Владислав Лаврик

Но что-то не задалось с самого начала. Программа эта называется «От Баха до Гершвина», и именно так все и было. Начали с Баха, арии из оркестровой сюиты №3 ре мажор. И — ансамбля не сложилось, кто в лес, кто по дрова… Такой игры можно ждать от студентов, но никак не ожидаешь услышать от весьма известных музыкантов. Затем баховский же хорал «Иисус друг мой» - и снова киксы за киксами, очень неаккуратные интервалы. К Лаврику это не относится, а вот туба и тромбон сильно разочаровали.

Музыканты на сцене

Не так часто доводится слышать прекрасный ре мажорный Канон Иоганна Пахельбеля, - но это почти мучение, если инструменты не строят, гармонии расползаются, туба вместо прочного основательного низа извлекает очень приблизительные ноты. И если бы не трубы, которые держали строй, все было бы просто катастрофично.

Барабанщик Василий Колода присоединился к New Life Brass

Ситуация начала выправляться на марше из оперы «Аида» - оркестровка сделана так, что трубы ведут весь мелос, к тому же на сцене к музыкантам присоединился прекрасный барабанщик и педагог Василий Колода, безупречно отработавший весь концерт. Но на финальном торжественном аккорде — снова грязь. Очень обидно. Еще одно редко исполняемое — шествие князей из оперы «Млада» Римского-Корсакова. И снова прекрасные трубы Владислава Лаврика и Евгения Гурьева, и проникновенная валторна Владимира Мезенцева, - и туба, играющая «в молоко». В переложении сюиты из оперы «Кармен» Бизе все было уже куда позитивнее — пока у тубы были короткие отрывистые ноты. Стоило начаться чуть более длинным — опять начиналась акустическая грязь, в которую и тромбон успел внести небольшой вклад.

Евгений Гурьев вел концерт

Всегда любопытно услышать современных композиторов. Олег Облов написал сюиту для брасс-квинтета «Сказочные образы», из нее музыканты исполнили «Падишах». Это было ярко и даже выигрышно — изредка проникающие нечистые ноты только придавали еще больше восточного колорита этой симпатичной музыке. Как и в последующем The Brave Matador Рафаэля Мендеса с сугубо испанским духом и Хора Стаккато Григораша Динику цыганско-балканского толка. А вот классика нуэво танго Libertango Астора Пьяццоллы такого отношения к себе не выдержала, и просто грустно рассыпалась в клочья. Худшая версия великого Libertango на моей памяти. Музыканты в этот вечер сумели удивить.

Владислав Лаврик

Все изменилось, когда стало больше джаза. Знаменитая «Soul Bossa Nova» Куинси Джонса (того самого легендарного продюсера, композитора и отличного джазового трубача) зазвучала так, будто нас мигом перенесли в Филадельфию. Отличный свинг, крепкий звук и очень раскрепощенное, тем более для академических-то музыкантов, звукоизвлечение. Не менее блистательно был сыгран стандарт Puttin on the Titz Ирвинга Берлина — свободно и легко, как и положено отличным музыкантам.

Заранее было понятно, что главной изюминкой концерта станет «Рапсодия в стиле блюз» Джорджа Гершвина. Ее обещали в обработке самого Тимофея Докшицера, чье имя носит коллектив. Однако сюрприз! Играть решили в версии трубача Фреда Миллса, участника лауреата премии Grammy канадского брасс-квинтета Canadian Brass. Владислав Лаврик рассказал, что он прожил у Миллса три дня в его доме, когда в 2009 году гастролировал по Америке. И Миллс подарил эти ноты Лаврику. Официально это переложение не публиковалось нигде.

Звучит эта версия весьма академично, сохраняя по возможности полноценную полифонию партитуры Гершвина. На первый план выдвинута виртуозно солирующая труба, разумеется. Владислав Лаврик и с сурдинами, и без них виртуозно же справился. И музыканты New Life Brass прозвучали весьма достойно, уже без киксов и неожиданностей. Оркестровка Миллса должна очень понравиться именно трубачам, а от остальных музыкантов явно требуются именно академические навыки.

Участники концерта

Завершили концерт жизнерадостным шуточным гимном Buglers Holiday Лероя Андерсона. Кстати, мне всегда казалось, что именно этой темой вдохновлялся Игорь Якушенко, когда стилизовал под таперскую музыку для гениального фильма Климова «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещён», но по идеологическим причинам указать Андерсона в титрах было невозможно. И это было отличной воодушевляющей точкой для всего концерта, такого странного и неоднозначного.

Вадим ПОНОМАРЕВ
Фото: Наталья БОРОДИНА

Даже название программы Viva Opera! Viva Italia! менять не стали. Вместо оставшихся в Италии Сары Тисба, Сары Роччи и Джана Лука Пазолини на сцену вышли петь звезды «Геликона», а вместо Orchestra Filarmonica Italiana на сцене сидела башметовская «Новая Россия» (правда, немного в странноватом составе из-за параллельного концерта «Солистов Москвы» в Рыбинске) под управлением геликоновского же дирижера Валерия Кирьянова.

Увертюра к опере «Дон Паскуале» Доницетти показала, что Кирьянов уверенно руководит почти незнакомым ему оркестром, оркестр слушается, - и это впечатление только окрепло по ходу концерта. «Новая Россия» так ни разу и не перебила вокалистов, и звучала весьма адекватно репертуару. Виолончели и флейты так и вовсе стали героями концерта, в силу выбранного репертуара.

Репертуар же — золотой век итальянской оперы, XIX-ый и начало XX века. Вечные хиты оперной сцены от Верди, Доницетти, Россини, Пуччини, Чилеа и Понкьелли. Более чем коммерческая программа и аншлаг в зале Ярославской филармонии. Дмитрий Бертман не прислал разве что приму Наталью Загоринскую. Но прислал прекрасных солистов. И особенно интересно им было петь именно потому, что практически ничего из этого они не имеют возможность петь в театре.

Хотя каватина Фигаро (как дуэт баритонов) не задалась с самого начала, несмотря на все эффектные задумки с поочередным выходом и начале пения из-за кулис. Дыхания на темп, предложенный Кирьяновым, не хватало и Алексею Исаеву, и Максиму Перебейносу. Все эти скороговорки «браво-брависсимо» застревали в зубах, а губы у обоих почти не задействованы в дикции. Пожалуй, и комиковать так натужно тоже не стоило.

Ария Лючии в исполнении сопрано Юлии Щербаковой (она Виолетта в «Травиате» и Марфа в «Царской невесте», хитах «Геликона») тоже случилась не без сложностей, - голос никак не хотел литься как положено в бельканто, она его подталкивала и подталкивала, и вытянула все-таки. Но это было не лучшее исполнение для Щербаковой. А проверенную арию Виолетты ей, увы, спеть в этот вечер не дали. Зато дуэт Виолетты и Альфреда (Игорь Морозов) сложился весьма эффектно и даже нежно.

Юлия Щербакова как Виолетта в «Травиате»

Тенор Иван Гынгазов (герой скандального «Садко» Чернякова в Большом театре) в арии Энцо из оперы «Джоконда» Амилькаре Понкьелли лил звук уже гораздо мягче, но тоже не без усилий. Причина сего непонятна. У него вполне устойчивый диапазон, хорошая опора в верхнем регистре. Тогда к чему это все?

Ария Энцо (Иван Гынгазов) из оперы «Джоконда» Понкьелли

Прима Ирина Рейнард в арии Леоноры из оперы «Фаворитка» Доницетти вообще не испытывала никаких видимых сложностей. Меццо лилось в лучших традициях бельканто, Ирина была уверенно драматична и с крепким вибрато. Несколько согласных в низком регистре потеряны, но в целом — блистательное исполнение, решительно переломившее ход всего гала-концерта. Затем и ария Принцессы ди Буйон из «Адриенны Лекуврер» Чилеа — этот вальсирующий и превосходно обработанный голос забыть невозможно.

Бас Георгий Екимов в арии Дона Базилио (забавно, но Базилио он поет в Испании, а в «Геликоне» - только Фиорелло). Екимов показался пока сыроватым для Базилио, но с большим потенциалом. У него от природы густой бас с красивыми обертонами и полетностью. Но пока скорее голос ведет артиста, а не наоборот. Тихого и при этом округлого звука не получается, отчего страдает общий динамический диапазон. А талант ведь несомненный. Как Дон Паскуале в дуэте с Малатестой — прекрасные данные ведут, а артист на сцене суетится. Или Феррандо в «Трубадуре», ну дай Бог 20% от дарованного используется... Но какие годы у Екимова? Не «хлопотать» бы лицом, как говорят актеры, вот отчего отучиться бы, а остальное придет с опытом.

Дуэт Дона Паскуале (Георгий Екимов) и Малатесты (Максим Перебейнос) из оперы «Дон Паскуале» Доницетти

Драматическое сопрано Елена Михайленко (поет Аиду, Абигаиль и Татьяну в «Геликоне») в Болеро Елены из оперы «Сицилийская вечерня» Верди была просто восхитительна и убедительна. Победоносность интонирования и абсолютная легкость звукоизвлечения подкупают. И столь же хороша она оказалась в дуэте Леоноры и Графа ди Луна из «Трубадура», - легка и пронзительна.

Обладатель премии Елены Образцовой драматический тенор Игорь Морозов (поет в «Геликоне» Ленского, Садко, Альфреда) невероятно мощно исполнил арию Каварадосси из оперы «Тоска» Пуччини. Феноменальная атака звука и фирменный бельканто «со слезой» - и ничуть не вымученно, а роскошно и почти расслабленно. Один из лучших номеров гала-концерта.

Игорь Морозов

Баритон Алексей Исаев и тенор Иван Гынгазов более чем реабилитировались в дуэте Дон Карлоса и Маркиза ди Поза из «Дон Карлоса» Верди. При том, что далеко не все получилось. И все же голоса прозвучали стройно и легко во всех регистрах, при полном взаимопонимании, это был именно что дуэт. А уж ария Ренато из оперы «Бал-маскарад» у Исаева более чем убедительна, он бережен и легок.

Дуэт Леоноры (Елена Михайленко) и графа ди Луна (Алексей Исаев) из оперы «Трубадур» Верди

В дуэте Леоноры и графа ди Луна Исаев раскрылся потрясающе — прекрасная опора и воздушное бельканто, да и Елена Михайленко пела под стать роскошно. Никаких там переигрываний и наигрышей — живой, чувственный и превосходно звучащий дуэт.

«Застольная» из «Травиаты»

Иван Гынгазов еще и арию Калафа спел великолепно, в лучших традициях. Концерт завершился, конечно, «Застольной» из «Травиаты», на которой вынесли тортик со свечкой для Гынгазова — 6 октября у него день рождения. Это выглядело трогательно и почти фестивальной традицией, ведь вчера на этой же сцене отпраздновала свой день рождения скрипачка Татьяна Самуил.

День рождения Ивана Гынгазова

Вадим ПОНОМАРЕВ

За дирижерским пультом Российского национального оркестра — неизменный его руководитель Михаил Плетнев, на балконах — два десятка артистов Академической хоровой капеллы им. Юрлова, солисты тоже под стать — Венера Гимадиева, Юлия Лежнева, Алексей Курсанов (заменивший в последний момент ранее заявленного Давида Посулихина) и Игорь Коростылев. Партии органа — Людмила Голуб.

Юлия Лежнева

Оставив в стороне вопрос о недописанности «Большой мессы» самим Моцартом, - перед любым дирижером всегда встает вопрос трактовки. Моцарт очевидно тяготился запретами на «вольности» в литургической музыке, введенными в период написания мессы императором Иосифом II. Суровый бэкграунд в лице Баха и Генделя композитор сознательно окрашивал оперной кантиленой и колоратурой в итальянском духе, что и составляет, собственно, ценность дошедшей до нас партитуры (доделанной Алоизом Шмиттом и пр.). Дирижер — заложник такой двойственности, рано или поздно он начинает склоняться к чему-то одному, иное рассматривая как дополнительную краску. Скажем, эталонное нынче исполнение оркестром Бернстайна ярко отражает именно оперную природу Моцарта, а между литургическими строгостями Бернстайн умело лавировал.

Большая месса Моцарта

Михаил Плетнев уже в первой же части Kyrie eleison делает упор скорее на строгости. РНО звучит чинно и помпезно, будто играет Генделя, а хоровые кантилены подсушены по максимуму. Даже прописанные в партитуре многочисленные tutti словно приглушены во имя строгой полифонии. А ведь литургический текст, напомним, Моцарт не менял! Ни слова. Отсюда безусловная церковность этой музыки по Плетневу, - которой часто недостает в иных интерпретациях.

Михаил Плетнев

В Gloria это бестелесное славление Господа достигает кульминации, тяжелая и размерная поступь оркестра подчеркивает незыблемость традиции. Соло сопрано Юлии Лежневой в Laudamus te - драматично и бережно, без итальянской экспрессии, виртуозно и при этом без злоупотреблений прекрасным вибрато Лежневой. Затем и выдержанный дуэт двух сопрано Венеры Гимадиевой и Юлии Лежневой в Domine — сдержанно и благородно. Хоровая пассакалья Qui tollis о Несущем грехи мира и вовсе звучит полноценным латинским церковным хором с трагическими оркестровыми акцентами. Стоит напомнить, что сам Моцарт ценил вокальную дикцию: «хорошая, отчётливая дикция - это красиво», - писал он про тенора Рааффа. Все солисты успешно справились с этим, каждый слог слышен отчетливо и округло. С хором так получилось не всегда, но виной тому может быть слышимость балконов.

Венера Гимадиева и Юлия Лежнева

Наиболее характерно звучание трио солистов в Quoniam – к Гимадиевой и Лежневой присоединяется тенор Алексей Курсанов, и чудесный терцет звучит строго и почти помпезно этими рваными и чеканными четвертными: al – tis – si - mus… Прекрасна Венера Гимадиева в Et incarnatus est («мотивировочной части» Credo, символа веры) — сложнейшие опевания в огромном диапазоне она спела легко и воздушно, при этом должно смиренно и истово. После чего хоровая Osanna прозвучала как воодушевляюще-краткое подведение итогов.

После чего хоровая Osanna прозвучала как воодушевляюще-краткое подведение итогов

И вот уже завершающая, кульминационная часть Benedictus qui venit, где Моцарт позволил спеть уже и басу (отчего так случилось — музыковеды гадают по сей день) Игорю Коростылеву. Возглашение благословения всем — не просто фантастической красоты мелодии, но и тончайшая балансировка солистов, оркестра и двойного хора. И это было великолепно, торжествующе взмытые вверх руки Михаила Плетнева (все это время восседавшего на высоченном стуле над головами всех солистов), - триумф воли. Он вырулил все звучание туда, куда и хотел, очевидно.

Торжествующе взмытые вверх руки Михаила Плетнева

Отдельно стоит упомянуть о блестящей работе духовой группы Российского национального оркестра — прежде всего о потрясающей флейте Максима Рубцова, чутко одухотворенном гобое Виталия Назарова и группе фаготов во главе с Андреем Шамидановым, - без них Большой мессы Моцарта просто не могло состояться. С духовыми в РНО все в порядке.

А Большой фестиваль РНО, увы, окончен. На бис музыканты не могли не сыграть и спеть еще раз Benedictus, - и овациям не было числа.

Вадим ПОНОМАРЕВ
Фото: Ирина ШЫМЧАК