Альбом «Хина» появляется на цифровых площадках 20 марта. Концертные презентации состоятся 27 марта в Москве в цирке «Аквамарин» и 29 марта в Санкт-Петербурге в клубе «Морзе». Цифровой релиз выпускает «Soyuz Music», диски выходят на лейбле «Отделение Выход» Олега Ковриги.

Обложка альбома «Хина»

В «Хине» четырнадцать треков. В работе над альбомом, кроме Ольги, поучаствовало только два человека: Тимур Ибатуллин выполнил сведение и мастеринг, Антон Ильясов – дизайн и верстку. Графику для оформления обложки и буклета певица тоже создала полностью сама. Интересно, что сольных альбомов у Ольги Арефьевой до сих пор не было.

Перед выходом «Хины» мы расспросили Ольгу Арефьеву о том, как появилась сама идея сольного альбома.

– Когда услышал про выход сольного альбома Ольги Арефьевой, то сразу и не вспомнил, когда подобное было в последний раз. В 2001 году выходил альбом «Анатомия», и то концертный, в дуэте с Петром Акимовым. Что должно было случиться для решения выпустить именно сольный авторский альбом, а не новый «Ольга Арефьева и Ковчег»?

– Я создаю значительно больше песен, чем мы с «Ковчегом» успеваем сыграть и, тем более, записать. На запись альбома уходит год, а то и больше. В нём обычно 13-14 песен. А у меня на сегодняшний день шесть сотен песен. Плюс русские народные, насчет которых тоже много планов. Записаны из моих песен максимум треть, и то если посчитать два новых альбома, которые ещё не вышли. Так вот, если такими темпами мы будем двигаться, то на запись уйдет тридцать лет. Это при условии, что я ничего не создам нового. Но я же создаю! Поэтому постоянно стоит актуальный вопрос: как быть? Висит долг перед мирозданием. Это одна причина.

Вторая – то, что у меня появилась программа для аранжировки и записи GarageBand. Она входит в пакет Apple для планшета. У меня есть друг, который любит девайсы и программки, но творчеством не занимается. Он всё агитировал ее попробовать. Ему интересно, чтобы кто-то что-то поделал, чтобы увидеть, как это работает. А я как раз не люблю осваивать новые программы, для меня это ужас – моменты отчаяния, когда надо рыть форумы и смотреть бесконечные видеоуроки, в которых так и нет ответа на мой вопрос. Зато новые возможности – как это было с монтажом видео, так и теперь с аранжировкой – это всегда новый этап и много потрясающих событий. Хорошо, что нашлось, кому меня в этом поддержать. Что приятно: программа легальна, входящие в ее библиотеку звуки и петли любым желающим разрешено использовать в своих записях и публиковать. Купил планшет – программа прилагается. У других цифровых производителей есть аналоги – например, Fruity Loops, но ею я не пользовалась. Даже в фонограммах, получивших «Грэмми», обнаруживаются знакомые лупы, и никого это не беспокоит. Оказалась замечательная музыкантская игрушка, она дала сразу возможности и звуки, которых раньше у меня не было. Не надо ждать, на кого-то надеяться, не надо просить, платить деньги, тратить студийное время. Вся эта эпопея остается в стороне. Испытываешь упоение демиурга. Песни могут происходить здесь и сейчас, а не через десять лет. Это безумно круто. У этого способа есть и недостатки, но достоинства, по-моему, с лихвой перевешивают.

– А как же группа?

- Ничто нам не мешает с группой эти же песни сыграть. Только будет легче: ничего не надо искать и выдумывать, я уже сформулировала то, что хочу услышать в аранжировке. Живьем это, разумеется, будет по-другому: в чем-то тоньше, сложнее, в чем-то проще – у музыкантов не десять рук, а всего лишь по паре. Не все партии воспроизводимы, но это и не требуется. Получается другой вариант, совершенно полноценный. Так как максимальное удовольствие я получаю, играя с группой, то этот способ нашего существования никуда не денется.

– С кем записывался альбом «Хина», с какими музыкантами?

– Альбом «Хина», как и следующий альбом, который уже скоро выйдет под названием «Ko-mix», я записала полностью в одиночку. Голос тоже записывала сама, в микрофон айпада. Удивительным образом для домашней записи это оказалось эффективнее, чем, например, легендарное записывающее устройство Zoom последнего поколения. Zoom насасывает эхо и шумы комнаты, он дает широкий спектр частот, далеко не все из них нужны в записи голоса. Его звук более естественный, но в необработанном виде более тусклый. Он не сфокусирован на голосе, набирает много лишней информации и поэтому обязательно нуждается во вмешательстве звукорежиссера. А микрофон планшета настроен прицельно выделять человеческий голос. Кроме того, буквально сегодня мне рассказали, что запись в планшет, оказывается, идёт одновременно на несколько микрофонов, благодаря чему алгоритмы имеют возможность делать вычитание шумов. Я записывала вокал где и когда мне было удобно: в комнате, на коленке, при проезжающих за окном машинах, в присутствии домашних, занятых своими делами. Алгоритмы айпада выделяют частоты наиболее выгодным для голоса образом и компрессируют запись, то есть прибирают всплески и вытягивают провалы. Поэтому парадоксальным образом получается сразу готовый вокал.

– Звучит заманчиво. А были какие-то проблемы?

- Конечно, есть и проблемы: всё-таки в итоге качество получается Lo-Fi. Это определённая эстетика, и она имеет право на существование. Но если хочешь блестящее студийное звучание, то айпадный микрофон, конечно, не вариант. Как раз с айпадным вокалом мы со звукорежиссёром и крупно влипли. Спрашиваю, как получилась запись? Он говорит: с учетом того, что это диктофон, божественно. Казалось, альбом совершенно готов – надо только его немного частотно сбалансировать-пригладить. Но в процессе выяснилось, что голос практически не поддается корректировке. В нём нет запаса частот, нет невидимой части. Это всё равно, что фото на телефоне с пресетом: изображение сразу красивое, но его уже не получится изменить. Оно уже обработано, всё лишнее отрезано и пропало. А хотелось какие-то частоты подкрутить. И тут мы увязли настолько, что в итоге пришли к выводу, что всё-таки менее трудоемким было бы записать вокал в студии. Полная готовность была иллюзией, так как частотный профиль и мелкие технические недостатки – пики, «пыканья», перегрузы – почти не поддавались правке. Мы сделали это, конечно, но оказались героями поневоле.

– Так вы в итоге переписали вокал в студии?

- В итоге остался как раз планшетный вариант. Но пришлось повозиться. Была ещё проблема аудиоконтроля: мы общались со звукорежиссером удалённо, и звук на его студийных мониторах и в моих наушниках, похоже, был принципиально разным. Притом и то, и другое высококачественное. Мне как раз недавно подарили крутейшие наушники, в них стало слышно много «невидимых» частот. Многие вещи нам в процессе работы приходилось утрясать практически вслепую: я объясняю, что какая-то частота вылезла или провалилась, а у него этого нет. Он говорит «ну давай приберу» – потом оказывается, что прибрал слишком сильно. Вот с этим мы замучились слегка.

– Ещё тут необычно много бэк-вокала...

- Бэк-вокал и вообще двух- и многоголосие – это моя многолетняя любовь. Я всегда в уме слышу подголоски. Всегда, когда есть возможность, использую двухголосие в своих концертах. Функция второго вокала вовсе не вторичная: я всегда прошу выводить оба голоса с одинаковой громкостью, нижний подголосок даже громче. В этом своем альбоме я действовала абсолютно в своем вкусе и в своем русле. Сделала двухголосие везде, где оно просилось, кое-где – три голоса. А где не просилось – не сделала. Мне не кажется, что там этого много: по-моему, ровно сколько надо. Все бэки спела сама.

– Это самый распевный и мелодичный альбом последних лет, кажется. Эти многоголосия легко дались? Кажется, вы буквально фонтанируете мелодиями и расщеплениями мелодий, причем с видимым удовольствием.

– Мне, наоборот, кажется, что там очень много речитативов. Впрочем, одно другому не мешает. Для меня абсолютно не сложны эти мелодии и многоголосия. Это действительно большое удовольствие. Они сами просятся, мне кажется, что я там ничего вообще не сочиняла. Само бралось из воздуха.

– Я давно ждал вашего захода, хотя бы отчасти, на территорию инди-попа. Тут же происходит много интересного сейчас в мире, да и в России. Вам понравилось? Вы чувствуете здесь свою органику? Вы слушаете что-то из этого жанра?

– Вы ещё не слышали альбом «Ko-mix»! Вот там чистая танц-музыка. Не описать, какое наслаждение я от него получила. Впрочем, ждать премьеры альбома даже и не обязательно: я смонтировала два клипа на эти песни и, видимо, в ближайшее время их выложу. А третий у меня на монтажном столе, он тоже близок к готовности. Из смежных жанров я ничего не слушаю. У меня всё в голове. Вернее, мимо головы: чем меньше думаешь, тем естественнее всё получается. Впрочем, в самих лупах содержится большой запал. Вообще-то это не просто петли: они концентрат человеческой музыкальной и звуковой мысли за период существования синтезаторов и сэмплеров. Это работающие ритмические структуры, машинки, которые качают. Так что одно удовольствие иметь с ними дело. Правда, они еще не музыка без главного: идеи. Песня – это в первую очередь мелодия, эмоция, текст, форма. Вот идей у меня сколько угодно, проблем нет.

– Вы ведь и начинали когда-то с поп-музыки. Получается, петля и в этом – возвращение к жанру на новом витке?

– Осталось выяснить, что такое поп-музыка. Начинала ли я с неё? Сомнительная сентенция. Я всегда любила песню: драматичную, высококлассную, мелодически состоятельную, поэтичную. Но всегда стремилась и к тому, чтобы музыка качала, без этого никак в работе с группой. Первое – тру эстрада, мюзикл, рок-опера. Второе – рок, поп, рэп, музыка танцпола. И то, и другое мне не чуждо в своих лучших образцах. В песне должны быть и совершенная форма, и яркий смысл. Как тело и душа. И то, и другое мне нравится. Водораздел совершенно в другом месте проходит: талантливо или нет. Кстати, с юных времён у меня осталось несколько чудесных мелодичных поп-песенок. К сожалению, в то время я не встретила человека, который бы их аранжировал и записал. Сейчас этот человек есть. Этот человек – я. И я, кажется, всё же догоню тот неслучившийся альбом. На мой взгляд, не существует антагонизма жанров. Существует лишь антагонизм между музыкой талантливой и низкопробной. Не хватает таланта и ума, не хватает вкуса – вот и здравствуй, низкопробная музыка, ее хватает где угодно. Набор инструментов и формальная стилевая принадлежность – всего лишь внешняя оболочка. На деле, всё происходящее на мировой эстраде, все великие хиты – это и есть поп-музыка. Хоть в клепках, хоть в ирокезах, хоть в шелковых платьях.

– Этот альбом выходит в момент пандемии коронавируса во всем мире. Название альбома и песни «Хина» у меня лично ассоциируется с исцелением от малярии. Нынешний коронавирус – та же малярия для средних веков. Связано ли решение назвать альбом песней «Хина» с сегодняшним коронавирусом?

– Конечно, нет. Этому стихотворению лет двадцать. Песней оно стало года три назад. Запись и подготовка альбома велись полгода. Как я могла знать про вирус? Это всего лишь стихи. И даже не думаю, что пророческие – песня совсем про другое: про «земную жизнь пройдя до половины». Но пусть мой альбом, если и не исцелит, то порадует, утешит и займёт всех, кто завис в карантине. Всем здоровья!

– Все партии альбома вы записали сами. Что будет на презентации альбома? Кто будет играть их? Будет ли это дословное воспроизведение записанного, или вариации на тему?

– Я немножко об этом рассказала в начале. Будет играть группа «Ковчег», полный электрический состав. Мы исполним песни из альбома «Хина», а также старые и новые хиты. Часть песен «Хины» мы с группой уже играли на концертах. Конечно, со вхождением живых музыкантов неминуемо появляется новая интерпретация. Воспроизведение электронной аранжировки нота в ноту невозможно и не имеет смысла, проще кнопочку нажать. Но я же не собираюсь на большой сцене одна стоять! У живой группы нет такого арсенала звуков, как у электронной библиотеки, зато есть живые руки и реальные инструменты, они однозначно не хуже. Ни гитарист, ни клавишник не смогут сыграть одновременно по пять партий, как у меня в альбоме записано. Барабанщик, и вообще живой человек, не повторит многие электронные ритмы. Но что-то другое, своё и не хуже – они, конечно же, придумают. Думаю, версии с группой будут ещё более интересными и полноценными. Даже жду, что публика разделится и на поклонников и противников того и другого. Мне кажется, это нормальный процесс, и интересный.

– А как быть с бэк-вокалами?

- Бэк-вокалы уже несколько лет постоянно поёт Лена Калагина. На сольных концертах без группы я уже два года понемногу использую плейбэки – как раз те самые мои аранжировки. Мы уже огонь, воду и медные трубы прошли с этими песнями непосредственно перед зрителями. И, кстати, ещё создали проект «Триптиц», где поём трехголосно и четырехголосно аутентичные народные песни. С нами ещё несколько поющих девушек. К народным песням я тоже сделала аранжировки, на сегодняшний день их двадцать две штуки. Ожидайте диск, и не один.

– Какой вариант для себя вы всё же теперь считаете лучшим: электронная аранжировка или работа с группой?

- По большому счёту, песня – это идея, пучок энергии. Задача того, кто её воплощает, – из себя и земных материй соорудить нечто вроде антенны, которая подключит воспринимающих к этой идее. Вызвать правильное переживание, построить лесенку в небо. Это можно сделать множеством способов, у каждого своей почерк. И тут играет роль сила собственного ощущения художника и его умение включить сопереживание у других. А как – стадионным шоу с дирижаблями или кукольным театром со шторкой на двух гвоздях? Или сегодня так, а завтра эдак? Это уже дело творца. Если песня работает – вы плачете и смеетесь, сердце колотится, а по спине бегут мурашки – значит, искусство случилось. По сути, неважно, из чего что я делаю, важно, как.

Поэтому я противник чёса, тиражирования, езды на старых хитах и пения по заказам. На концерты собираемся как посвященные из какого-то мистического ордена: у нас задача настроить себя на самую крутую вибрацию, какую способны. В этом – весь смысл.

Презентации альбома «Хина»: 27 марта — Москва, цирк «Аквамарин», 29 марта — Санкт-Петербург, клуб «Морзе».

Гуру КЕН
Фото: ark.ru

В случае с Димашем сложно разграничить, где секрет успеха — его необычный голос, а где — невероятные усилия по продвижению. Поет он роскошно, и совершенно не вызывают удивления его Гран-При на «Славянском базаре-2015» или финал китайского шоу Singer 2017 (были и десятки других, менее известных). А как покупаются Top Chinese Music Award или даже «Песня года» (если поешь песни Игоря Крутого), рассказывать не надо. Очевидно, что Димаш стал главным экспортным музыкальным продуктом Казахстана, и поддержкой в виде стипендии Назарбаева дело явно не ограничилось. Это и неважно, если артист талантлив. А это так.

Димаш Кудайберген

«Ассалям алейкум, дорогие дамы и господа! Разрешите приветствовать вас!» - с этого начал концерт Димаш. Битком набитый зал. Перед сценой — преданный фан-клуб, который даже песни на казахском и китайском (!) поет хором и даже а капелла.

Сцена упакована полностью. Полностью живой состав, причем не казахский (как стоило бы ожидать), а скорее московские профи. Лазеры, видеомэппинг на огромном экране, три бэк-вокалиста, танцевальная труппа. Семь фур одного только оборудования около «Мегаспорта». Примерно на пятой песне звук отстроили, и вполне чисто все это богатство наконец-то зазвучало. Многовато было плейбэка, но это не раздражало. Забавно только было слышать, что живьем музыканты на заполнении пауз для переодеваний артиста играют гораздо круче и эффектнее, чем звучат песни самого Димаша. На порядок круче, если быть точнее. Димашу стоило бы обратиться за аранжировками к собственным нанятым музыкантам, а не к Игорю Крутому… Но это уже частности.

А что же уникальный по диапазону, как пишут в рекламе, голос Димаша Кудайбергена? Разложим диапазон в сухом остатке: баса нет вообще, есть очень хороший баритон, звонкий плоский тенор, полетный тенор-альтино и контратенора нет (а есть техничный фальцет). То есть он фактически баритон-тенор, если отбросить всю рекламную шелуху. Так это вполне себе распространенный тип голоса! Димаш добавил к нему все эту фальцетную эквилибристику, довольно техничную в духе Витаса или «Пятого элемента» («The Diva Dance»), и получился эстрадный голос «уникального диапазона». Но так ведь и есть, в сущности, для эстрадных задач голос вполне себе широчайшего диапазона.

Димаш Кудайберген

Кстати, лично мне больше понравился баритон Димаша — он осмысленный, аккуратный и прочувствованный, даже проникновенный. Очень жаль, что баритоном он поет очень мало. В угоду публике и трюкам предпочитает тенор и фальцет, хотя в этих регистрах голос звучит очень пластмассово и негибко. Димаш это чувствует, и пытается разнообразить — то придыханием, то мелизмами, то речитативом. Но пока не получается, звук плосковат и безжизнен. Помнится, та же проблема была в те же 25 лет и у Сергея Лазарева, и только с годами он насытил свой тенор эмоциональностью и искренностью. Это проблема многих молодых певцов, и я уверен, что с годами Димаш найдет свою искренность в теноровой подаче.

Игорь Крутой

Зато участие Игоря Крутого в судьбе Димаша не удивляет совершенно. Игорь Крутой имеет возможность делать все, что хочется. А хочется ему бесконечно воссоздавать виниловую пластинку «Играет оркестр Поля Мориа». Там были собраны шедевры мелодичной эстрадной музыки 60-70-х, превосходно аранжированные и сыгранные. Гениальный был релиз. Крутой до сих пор живет им, пытаясь по-своему воссоздать или переиграть все, что там было — от битлов до Пола Саймона. Но проблема в том, что почти никто из топовых российских звезд не в состоянии спеть эти мелодии в трех октавах, например. Даже в двух! Пугачева уже петь не может, а прочие и в лучшие годы попискивали в районе октавы-полторы. И вдруг такая находка! Молодой артист, который с легкостью споет в диапазоне Майкла Джексона или Фредди Меркьюри то, что было на пластинке Поля Мориа.

«Я благодарен судьбе за то, что мне удалось поработать с большим талантливейшим гениальным композитором. Не то, что в России, а во всем мире сейчас редко встретишь человека, который живет музыкой», - представил Крутого Димаш.

Не знаю, что там про деньги, но когда у Крутого появилась возможность переделать золотые хиты XX века или Альбинони под голос в шесть октав, он сделал это с явным удовольствием. Никто другой это просто не спел бы. Да, по саунду это звучит откровенно архаично. Зато если «зайдет», - для композитора жирный плюс, а для исполнителя нетленка на все корпоративы. Модные суперхиты забываются, а нетленки кормят до старости. Новая песня Крутого на слова Лары Фабиан Your Love — тоже заброс на эту территорию.

Димаш Кудайберген

Другой вопрос, что у Димаша катастрофически пока нет хороших песен, шлягеров, хитов. Фактически кроме хита «Любовь уставших лебедей» от Крутого, - пока ничего. Что-то локальное казахское, какие-то отсылки к Джексону, какой-то ломаный английский, и все. Да, поддержка фан-клуба спасает энергетику концерта (хотя от странноватых взглядов на поющих по-казахски не спасает), но проблему с репертуаром никак не решает. Хитов нет. Димаш даже домбру взял в руки, но под жутко гулкий плейбэк она прозвучала как-то скорее жалобно, чем задорно.

То есть мы имеем артиста в формате шоу «Голос» - голос есть, а песен нет. Вокальные трюки могут спасать какое-то время, но все это быстро надоедает. Призывы к казахскому патриотизму во время исполнения невнятных казахских треков не работают в России (Украине, Белоруссии, Китае, далее везде). Помпезность вообще не очень работает, все эти слезоточивые заезженные секвенции из мусорного ведра Коччанте и Уэббера. Помнится, была хорошая казахская группа «Улытау», так она боевики делала из самых невзрачных с виду народных песен с той же домброй. Димаш пока так не умеет. И с публикой пока не умеет работать: «Я благодарен вам, что вы меня всегда поддерживаете» и прочее в том же духе, повторенное сто раз, - это очень провинциально. С этим надо что-то делать, готовиться или учить заготовки, - лишь бы избежать этой корявости и неуклюжести. А вот с вокальными перекличками с публикой у такого вокалиста нет никаких проблем!

Димаш Кудайберген

Димаш исполнил в Москве практически все более-менее известные песни, старательно избегая любых каверов. И это заслуживает уважения. В финале он прочувствованно с публикой спел «Подмосковные вечера», а завершил концерт песней «Screaming». Ни одной фальшивой ноты за весь концерт. Многообещающий артист — как-то сложится его судьба?

Гуру КЕН
Фото - Светлана МАЛЬЦЕВА

Фоторепортаж с концерта можно посмотреть по ссылке>>>

История этой песни достойна всех музыкальных энциклопедий мира. Это в сущности кантри, дворовой шансон советских времен (возможно, лагерный, но тут историкам стоит еще покопаться). Эту песню с разными текстами и измененными мелодиями, когда более-менее сохранялся только запоминающийся припев, под гитару голосили везде - во дворах, пионерлагерях, на бардовских сборах, домашних пьянках и где угодно. Я, например, слышал ее в детстве в виде черной страшилки про «кошку, которая раздерет тебе сердце» и там останутся только клочья, довольно кровожадная версия.

Будущий лидер «Божьей Коровки» Владимир Воленко еще в 70-е написал свой романтический текст про «гранитный камушек» и значительно преобразил запевную мелодию, но пел ее все еще под гитару. И только в 1994 году Воленко выдал эстрадную версию — как тогда водилось, нашел западный эквивалент по ритму, сыграл с мощной бочкой и перегруженными гитарами, плюс вставил не очень-то переделанный рифф от хита Криса Ри. И получился шлягер, мгновенно взорвавший всю страну. Пока страна танцевала под «Гранитный камушек», критики яро обвиняли группу в плагиате (что вообще-то имело под собой основания). Сам Крис Ри был куда юмористичнее, он слышал эту песню, но добродушно никаких исков о плагиате не подавал.

И вот «Божья Коровка» показала новое видео, в котором Воленко торжественно объявляет о создании новой версии песни, уже без риффа Ри. Абсолютно живой концертный звук из туров по городам России, настоящий рок-н-ролл, и — действительно никакого Криса Ри тут уже нет. Новое гитарное соло гармонически наследует припеву, шутливо играется с ритмическими длительностями (это стоит послушать!), и вполне себе органично звучит, если не обращать внимание на не самое качественное сведение.

«Гранитный камушек» это чисто русская песня, и никакие иностранные авторы к её происхождению отношения не имеют, - утверждает в видео Владимир Воленко.

Ну так ведь оно и есть! Это по сути русская страдальческая народная песня, существенно переработанная Воленко, и превратившаяся в отвязный рок-н-ролл. За что, кстати, отдельное спасибо, - обошлось без хлюпающих битов и электронных барабанов, это мускулистый размашистый стадионный рок, если не обращать внимание на карикатурный вид клавиш-расчески (ну никак с ней «Коровка» не расстанется), выдающей вполне себе мощный бас а-ля Рэй Манзарек, а заодно и соло.

На концертах «Божьей Коровки»

В этом виде песня мне нравится определенно больше. В концертном виде она длится 6:42, как и полагается нетленке. Хорошо бы ее теперь в студии записать именно в таком аутентичном гитарно-барабанном звуке, аки Лепс, ну и радиоверсию слепить попроще, для масс.

Воленко — безусловно, в первую очередь музыкант. Да, попавший со временем в удушающие и обескровливающие тиски «дней города» или «корпоративов в Мухосранске», но оттого не переставший быть музыкантом. Что и доказывает свежее видео. Напористый жирный звук и очаровательное волшебство красивой мелодии. Знаете, с этим «Гранитным камушком» нам еще жить очень долго, это надо иметь в виду.

Гуру КЕН

Хухрянский, 2019.
Жанр: русский рок.

Копировать аксакалов неинтересно, хотя этим безуспешно занимаются сотни групп. А вот сыграть все на голубом глазу, будто жанр изобретен вчера — именно так воспринимается этот двойной релиз Игоря Хухрянского. И очень скоро понимаешь, что с этой позиции все акторы истории отечественной и не только музыки примерно равны и имеют равно живородящее значение. Русский рок, эстрада, шансон — все по сути культурный чернозем, на базе которого бардовская по происхождению песня обретает плоть и кровь, проигрыши и цитаты, ритм-секцию и тембровый окрас.

Хухрянский не изобретает Вселенную заново. Он просто по-хозяйски подходит к наследию. Тут доску прибить, тут кирпичик подложить. Барабанщик из магнитогорской группы «Билли Шуберт» (не спрашивайте, кто они) начал вдруг писать действительно пронзительные песни. Быть рок-бардом на ветреных берегах Волги не захотелось. Появился сначала акустический альбом. Потом с помощью друзей (среди которых участники «Томас бенда», на секундочку) переиграл все в электричестве, и выпустил уже в Москве. Нехитрая вроде история, но так и делаются большие дела.

Удивляет скорее легкость жонглирования музыкантами всем на свете, что уже было до. Это же не каверы, не ремиксы. Но все органично, как у рэперов. Альбом начинается с «Драйвера», и даже текст «Научи меня мама уходить по-английски» (не говоря об аранжировке и мелодике) отсылает сразу и к Лепсу, и к Арбениной. Следующая «Девочка» непринужденно шлет к «Ляпису Трубецкому». А «Бледная Луна» - неожиданно к Smile почти забытой группы «Сети». И так почти каждая песня альбома, «Глюки» или «Агата Кристи», тот же «Томас» или какой-нибудь «Би-2». И ладно бы ниточки вели только к рокерам! «Петля» отсылает к шансонье Михаилу Кругу, «Торнадо» цитирует переработанное «Бабье лето» Джо Дассена от Тото Кутуньо на фоне все того же классического русрока, а «Акоуннс» и «Спутники мои» отсылают аж к Алле Пугачевой.

Как к этому относиться? Спокойно. Это все артефакты нашей советской и постсоветской жизни, и когда музыкант переосмысливает все это, он использует аллитерации и намеки как оружие в компьютерной игре. Он дает подтекст, дает акцент, и двигается дальше. Возможно, таков и может быть новый русский рок. Мы же не удивляемся, когда поп-певицы Мадонна или Камила Кабелло выдают цитаты из ABBA или Ace of Base? Бэкграунд от Гребенщикова, Лепса или Пугачевой — это опознавательные знаки для движения вперед тут, в границах бывшего СССР.

Хухрянский

У меня некоторое недоумение вызвали грубоватые фразы автора про «педерастов», или «ты тогда велась на такие глупые шутки». Это неприлично, и неуклюже, и недальновидно отпугивать от своих песен гигантскую часть аудитории. Ладно, будем считать болезнями роста.

А теперь о главном. Альбом сыгран очень крепко. Основательная такая ритм-секция. Клавиши и ритм-гитара на месте. Сам Игорь Хухрянский умеет и дать слезу в голос, и поерничать (хотя это самая сомнительное из его достоинств), и даже петь просто искренно (что бесценно). Особенно выделяется 7-минутная песня «Спутники мои», совершенно нерадийная и с древними пинкфлойдовскими барабанами, - но абсолютно искренняя. Хорошо бы сделать ее радиоверсию. Хороша и радийная «Девочка», латино и перкуссия тут отчаянно хороши (хотя вокал можно бы сделать на пару ступеней менее экзальтированнее). А вот с соло-гитарой надо что-то делать везде — ни техники, ни оригинальности нет в помине.

Альбом Хухрянского — он такой перевертыш. Очень искренние по сути песни получили очень пестрое оформление, где зерно песни часто теряется в контекстах и похожестях. Но оно есть! Иначе и говорить бы не стоило, и писать. Музыканты в стадии роста, они ищут. Уже пора кристаллизоваться, это же очень взрослая музыка. Найдут ли свой звук музыканты — узнаем скоро, ведь уже записывается новый альбом.

Гуру КЕН